Зеркала Арона. Книга 1 - Посвященный - Глава 5 Посвященный

Все вокруг наполняла серая мгла, с единственным источником света. Справа. Одна из дверей была неплотно прикрыта, из нее и выбивался рассеянный свет.

Марк боялся думать, боялся делать предположения. Он чувствовал, что должен узнать больше, прежде чем его накроет волна ужаса. Один маленький шажок, правая рука касается стены. Бесчувственные пальцы с едва слышным скрипом скользят по отблескивающему покрытию.

«Металл? Пластик? Нет, не прогибается. Всё же металл...»

Ничего не значащие мысли помогали отвлечься. Каждый следующий шаг Марк против воли делал чуть быстрее, хоть и понимал, что рискует растянуться на полу.

Возле двери остановился. Прислушался.

«Ничего… Можно двигаться дальше.»

Дверь открылась беззвучно. За ней оказалась еще одна кишка, покрытая с трех сторон, кроме потолка, металлическими пластинами стык в стык. Источник света был где-то за поворотом. Пучки фотонов вырывались за спину Марка, освещая огромный коридор чуть ярче. Выходы из него терялись в серой мгле.

«Вперед. Все будет хорошо… Все будет хорошо...»

Марк старался убедить себя в этом, прикрывая за собой дверь. Но весь его опыт, его разум, его интуиция твердили противоположное. Вернулось ощущение собственного сердца, испуганного, перегоняющего кровь из ниоткуда в никуда.

«Странное чувство. Из всего тела чувствовать лишь один содрогающийся комок, зависший где-то ниже уровня моего взгляда.»

Марк оглядел себя. Он был одет в туже пижаму, в которой лег дома в капсулу.

«Но выбрался вовсе не дома… Может быть, это все галлюцинации? И бреду я сейчас в подъезде, одетый в пижаму… — Марк горько усмехнулся про себя. — Наивные мечты...»

За поворотом открылся еще один, за ним следующий. В конце пути был небольшой пятачок пространства. Весь потолок в ней был сплошной световой панелью. Марк осторожно приоткрыл одну из двух дверей, за ней оказалась комната с кроватью и столом. За второй обнаружилось огромное помещение. Многими ярусами поднимались вверх ряды капсул.

По левую сторону было ограждение. Марк глянул вниз, глубина была не меньше тридцати метров. И всюду саркофаги установок симуляции реальности.

По телу прошла дрожь, затем горячая волна, после — тысячи иголок пробежались по коже, возвращая чувствительность. Руки вцепились в поручень ограждения. Впервые в жизни Марк испытал такую глухую безнадежность, беспросветное отчаяние. Он не знал, что происходит, у него не было информации, чтобы строить предположения...

Тун-н-нглн  — раздалось в стороне. Марк насторожился. Не нужно большого ума, чтобы догадаться — ходить к тем, кто тут шумит опасно. Если они привезли его непонятно куда, то добра от них ждать не стоит. Но эта беспомощность пугала куда сильнее.

«Проще бороться, когда хотя бы знаешь с кем...»

Звук повторился снова. Марк шел на шум, корректируя направление после каждого нового удара. В конце концов, он поднялся по узкой лесенке на два яруса вверх. Выглядывая из-за капсулы, он наблюдал за действиями двух человек: усатого мужчины лет сорока и парня с глупым лицом и слегка выпученными глазами, судя по виду, он ровесник Марка.

Эти двое подходили к капсуле, открывали ее, что-то делали. Потом раскручивали боковину установки, ковырялись в проводах, тыкали каким-то прибором, опять ковырялись. По окончании, отходили, а саркофаг захлопывал крышки автоматически, издавая при этом то самое тун-н-нглн. После эти двое переходили к следующей установке и все повторялось.

— Сколько нам еще осталось?

— Дня за два справимся, — прокряхтел усач.

— Два дня?! Это уже чересчур, у меня есть дела поважнее, чем… — молодой резко сменил возмущенный тон на деловой. — Они ведь все в порядке. Ни одна капсула не испортилась, ничего не нарушено. Почему бы не подключить их все разом?

— Мы должны проверить.

— Но почему вдвоем?! — в голос молодого вернулись истерические нотки. — Нам должны дать кого-нибудь в помощь. Они ведь начнут просыпаться!

— Не начнут. После настолько сильного подавления сознания, они, дай-то бог, если через месяц оклематься смогут.

— А игра? О ней беспокоиться не нужно? Столько жалоб о том, как трудно привлекать новых людей, а как проверить этих… — неопределенно дернул рукой в сторону капсул, — так только мы и пошли.

— Вырубилось всего-то несколько сотен, — усач говорил спокойно. Было похоже, что ему просто хочется поболтать, пусть и с глупым истериком. – При этом за последние сутки в игру зашло на десять тысяч больше, чем вчера. Недостатков в серверах нет, куда спешить?

— Куда спешить?! Это вы можете так запросто обозвать человеческий мозг сервером, но он нечто большее и наши исследования… Погодите, — очередной тун-н-нглн  — а они не умрут за два дня в отключенных капсулах?

— Будешь шевелиться — не умрут.

— Что?! Нам нужно больше людей, я… — молодой направился в сторону Марка.

«Черт! Нужно спрятаться… Куда? Куда?!»

— Стоять! Куда пошел? — окрик усача остановил напарника. — Не дергайся, ночью всем поставят капельницы. С медперсоналом у нас проблем нет.

— Это да, — в словах послышалось явное веселье — этих-то с головой. Мы — другое дело.

— За то нас и ценят.

— Ага, ценят! Могли бы не двоих отправлять, а… ну не знаю… сколько у нас там свободных?..

Усач вздохнул.

— Да, нет у нас свободных никого. Сколько тебе расчетов бросить пришлось?

— Много, — недовольно проворчал молодой.

— И мне немало. А у остальных дел еще больше висит.

— Конечно!.. Справляешься лучше всех? Отлично! Вот тебе премия в виде дополнительной нагрузки!

— Вот, нечего выбиваться из коллектива, — рассмеялся усач.

Позади Марка что-то скрипнуло. Он резко развернулся. На пару ступенек ниже стояла девушка с бледным лицом. Широко распахнутые в испуге глаза, смотрели прямо на него. В поднятых руках пластиковая коробка.

«Она им еду принесла?»

Девушка резко раскрыла рот, но Марк зажал его ладонью, перекрывая и нос. Она сдавленно пискнула, попыталась ударить коробкой, но он поджал голову, в которую через секунду что-то ударило. По ощущениям — влепили кувалдой. Руки разжались, и девушка тут же закричала. Марк обернулся, одновременно касаясь места удара — повыше уха. На ладони осталась кровь.

«Странно… Сзади никого… Кто же меня ударил?..»

Краем глаза заметил бегущих усача с напарником, и, прежде чем они приблизились, потерял сознание.

***

Марк сидел на кровати. Справа над ухом пульсировала боль. Пуля из травматика попала по касательной, сорвала часть кожи.

«Повезло, — думал Марк — мог ведь и умереть из-за этого идиота. Он же и девчонку мог ранить, а часть вины свалили бы на меня.»

Стрелял охранник. Он сопровождал девушку. Задержался где-то, а потом увидел борьбу с каким-то типом в пижаме, и вместо того, чтобы помочь в борьбе, достал пистолет.

К счастью на объекте — все именно так называли это место — действительно оказалось много врачей. Рану обработали, зашили, но анестезию делать отказались. «Странные люди… Блюдут секретность, а мой приход в сознание проморгали. И что значит пришел в себя слишком быстро? Или они это специально подстроили, чтобы посадить меня на крючок? Да нет, глупость… Таким подсаживать не надо, они просто приказывают.»

А еще — здесь никто не называл имен, словно все они были клетками единого организма, имя которому — объект. Все, что Марк знал об этом месте — оно находится в столице. Ему сообщили, что он провел в бессознательном состоянии несколько дней, с того момента в игре, когда его убил монстр-оборотень. Все капсулы были управляемы дистанционно, и когда одна из них передала странный сигнал, ее тут же взяли под контроль.

Довольно странно, но Марку позволили сделать телефонный звонок. Набрал номер Берчева. Тот кричал в трубку что-то невразумительное. Обещал неведомые кары, не имеющие названия; обвинял в предательстве, и отрицал свою причастность к неведомым авантюрам. Словом, вел себя, как напуганный до смерти человек.

«Заранее раздобыли обо мне информацию, навели справки. Поговорили с Берчевым, да и в универе наверняка побывали».

В «Cassiopeia corp.» Марк больше не числился ни перспективным стажером, ни кандидатом на должность в новом отделе. Университет? Он считал, что вряд ли ему дадут получить диплом. Совсем недавно Марк радовался полученному уникальному навыку, а сейчас все его планы рухнули в пропасть из-за спешки.

«Как победить оборотня? Где его слабые места? Ха! Как мне теперь выжить — вот это вопрос из вопросов...»

Марк умел складывать один и один. Из разговора усача и его напарника он выяснил главное — люди сами обеспечивают работу игры. Что-то там связано с мозгом, и чтобы мир «Зеркала Арона» всегда был готов принять пользователей, в капсулах на объекте содержатся тысячи человек. Они без сознания, но мозг исправно функционирует, создавая игровую реальность.

«Получается, никакого искусственного интеллекта не существует… А неписи? Неужели желтые газетенки оказались правы и мозги бедняг промыли, чтобы те считали себя частью игры? И ведь они смертны… Что случается с ними после гибели? Вопросы без ответов. Догадки, не подтвержденные фактами… Я был слишком самоуверен. Такие знания опасны. Для тех, кто ими владеет — прежде всего.»

Марк понимал, что знает то, что не положено. Что, по сравнению с этим, использование поддельного ключа — безобидная шалость. Самое рациональное и естественное решение проблемы — избавиться от некоего Марка Соловья, но этого не сделали сразу. Потому он принял единственное решение, что еще могло его спасти — предложил свои услуги.

— Я хочу иметь что-то больше, чем домик за городом, сварливая жена, несколько детишек и ленивая собака. Я хочу заниматься чем-то более важным, чем горбатиться пять дней в неделю на жадного босса, а на выходных заливать пивом головную боль, вызванную все теми же женой и детишками. Ради этого я пошел в «Cassiopeia corp.». Если так сложились обстоятельства, то на вас работать даже лучше. Уверен с вами я смогу добиться большего.

Такими словами час назад Марк убеждал человека, с которым вел переговоры.

«Еще одна единица ресурса не так важна, если они могут себе позволить не спешить с подключением нескольких сотен. Преданный специалист — иное дело. Возможно, им совершенно не нужны финансисты, но я смогу быть полезен. Смогу...»

Теперь остается лишь ждать их решения. Просто ждать. Для Марка потеря каждой секунды в бесполезном ожидании была удивительно болезненной. Потому он размышлял, анализировал и вспоминал. Игроков, с которыми уже вряд ли увидится. Берчева и стрелка-охранника, на которых почему-то совсем не был зол. Усача с напарником, для которых он может стать или коллегой, или еще одним подопечным.

Дверь открылась бесшумно.

— Здравствуйте.

— И вам того же, — ответил мужчина. Одет он был в серый костюм, что само по себе было необычно на объекте, где большинство носило либо форму, либо халаты. — Мы проверили тот подвал, где вы получили наводку на продавца, как вы его называете. Они действительно поставляли клиентов на покупку поддельных ключей, но сами искренне считают, что участвовали в обычном мошенничестве.

— Никто не пойдет жаловаться в полицию, что ему продали не поддельный ключ, а безделушку.

— В точку. Мы забрали у них все инструкции и места встреч; узнали, как они связываются с поставщиками подделок, но не смогли никого поймать. Все впустую. Человек, которого подключили к игре с вашим ключом, почти не вылезает из вашей, опять-таки, капсулы. Но больше никаких странностей не происходит.

— И что это значит?

— Знаете, что странного было в том сигнале, которые послала капсула? — Марк не имел глупой привычки отвечать на риторические вопросы. — Через вашу капсулу подключилось два человека. Они получили, что хотели, потому и не делают новых попыток.

— Это же невозможно...

— Нет ничего невозможного. Взломщики использовали вашу установку, в качестве транзитного узла. Что по-настоящему плохо — мы понятия не имеем, как они это сделали. Нам не удалось отследить сигнал. Он просто исчез. Мы восстановили данные по первому погружению, которые вы пытались удалить. Аварийный выход случился по той же причине. Кто-то попытался подключиться к игре, через используемую установку. Знаете, как сделан этот поддельный ключ? — Марк слегка мотнул головой, и тут же поморщился. Рана от травматика все еще болела. — Они выкупали оригинальные ключи у владельцев, переделывали, и продавали. В каком-то смысле это даже гениально, особенно если учесть, что все следы от проданных ключей никуда не привели. Переделка ключей не намного проще создания капсулы. Это процесс не просто сложный, а чудовищно сложный. Они ведь не штампуются. Ключ не может ни потеряться, ни возникнуть из ниоткуда. Их производством занимается ограниченный круг лиц, и все они находятся под контролем.

Марку это было совершенно не интересно, его волновало лишь решение, которое определит его дальнейшую судьбу. Нетерпение, страх и надежда смешались внутри него, но все, что он мог — ждать.

Человек в сером ненадолго замолчал.

— Насчет вашего предложения о сотрудничестве. Есть пара вакансий, на которых вы бы нам пригодились. Обе предполагают длительное пребывание в игре. Но решение будет принято только после собеседования. Вы готовы?

— Да.

Человек в сером покивал чему-то, и повел Марка по однотипным коридорам. Они пришли в зал, наполненный кучей мониторов и пультов, словно капитанская рубка из фильмов про звездолеты. Командовал там человек, про которого сразу хочется сказать, что он военный. Комплекция, голос, выражение лица — все соответствовало привычным стереотипам, кроме одного. Во время разговоров и допросов, он интересовался капсулой, ощущениями после принудительного разъединения с игрой, испробованными способами устранения нечувствительности, но хмурился всякий раз, как речь заходила о приметах продавца или инструкциях по поведению в условленном месте. Словом, интересы выдавали в нем апостола науки, но никак не сотрудника «органов».

Именно этот седеющий амбал повел Марка и человека в сером дальше. Через минуту они были в круглом зале. Упертые торцами к стене, по его краю разместились массивные установки симуляции реальности, в центре стояла прозрачная вертикальная капсула. Там находилось гелеподобное человеческое тело. Черты различить было невозможно — только силуэт, внутри которого переливалась разными оттенками удивительно реалистичная голограмма.

«Объемная карта нервов, — догадался Марк. — Но что она делает здесь, спрятанная от посторонних глаз?»

— Залезай, — предложение Марку не понравилось, но он лег в установку. — Не бойся, это помещение для подключения сотрудников. Лучшей капсулы тебе не найти во всем мире. В игре сразу как воскреснешь, беги к дому лесника, возле которого тебя убили. За тобой приедут гвардейцы, доставят на собеседование.

Не дожидаясь ответа, над Марком захлопнули крышку.

Темнота реальная сменилась темнотой виртуальной, а после Марк обнаружил себя в казармах города Намайр.

— А, это ты, МаСол. Рад тебя видеть, — Сихард действительно выглядел радостным. Марк тут же заподозрил неладное. «Не может так меняться характер у человека...» — Ты узнал, где логово монстра?

— Логово? Нет, последний раз, когда я его видел, он был возле поместья. Скрывался в доме лесника.

— Там его логово и есть, верно?

— Не думаю, что он настолько глуп, — «особенно, если учесть, что это человек». — Но на всякий случай, я отправлюсь туда прямо сейчас и проверю.

— Эм… погоди, МаСол. Прежде, я хочу, чтобы ты помог мне еще кое с чем...

— Извини, Сихард, но меня ждут.

— Неужели твои друзья не потерпят десяток минут.

— Они мне не друзья… — «хотя я надеюсь, что в ближайшее время это изменится», — меня ждут люди из гвардии короля.

— Это… совершенно меняет дело, — голос Сихарда сел, лицо приняло привычно-суровый вид. — Забегай, как освободишься.

— Конечно. До встречи.

Когда Марк подошел к нужному месту, его встретил конный отряд.

— Вы тут оборотня не видели? — спросил он у воинов в одинаковых вычурных доспехах. «А что? Вдруг помогут?»

— Не ерничай. Сюда иди, — гвардеец усмехнулся — МаСол. Гордись, тебя ждет встреча с королем!

Марка подвели к лошади, помогли взобраться, привязали ноги к стременам. Узда была привязана к седлу другой лошади. До столицы доехали без приключений. Она заметно отличалась от Намайра, но Марк отмечал происходящее вокруг вскользь, походя. Его мысли занимало предстоящее собеседование.

«О чем будет разговор? Почему они сомневаются? И не станет ли провал последним моментом моей жизни? Ведь то состояние, в котором находятся „сервера“, жизнью назвать нельзя...»

Королевский дворец был огромен. В приемной гвардейцы оставили Марка на попечение секретаря — мужчины почтенного возраста в овальных очках. На стенах висели зеркала разных форм, однако ни одно из них не было качеством выше безупречного.

«Что бы это значило? Король не может себе позволить лучшее зеркало? Сомневаюсь… Быть может, они ему просто не нужны?»

Дверь королевского кабинета открылась. Оттуда вышла девушка в платье фисташкового цвета. В отражении над ее головой мелькнуло что-то желтое. Марк хотел рассмотреть ее через зеркала, но секретарь приказал входить.

Кабинет не походил на рабочее место. Кровать, камин, несколько кресел, огромное зашторенное окно. Люстра, украшенная сотнями кусочков камней маны, мягко освещала помещение. Король выглядел обычным человеком реального мира, на которого натянули маскарадный костюм.

— Итак, Марк. Вы хотите работать на нас?

— На вас?

— Объект. Работать на объекте. Так лучше?

— Разница не принципиальна на мой взгляд. Я просто хотел уточнить, кто именно главный.

— Главный? — король вздохнул. — Главный — это государство. Не кто-то отдельно, а в целом. Проект проверяют и перепроверяют. За проверяющими тоже следят. Им задают каверзные вопросы, чтобы они не чувствовали себя слишком свободно. Все следят за всеми. Что вы знаете про объект?

— Он в столице, и обеспечивает существование игры.

— Немного, — поджал губы король. – Вы в курсе для чего существует игра?

— Нет.

— Тогда я предлагаю вам следующее. Примерьте на себя роль барона Варр. Хозяйку поместья убили, место вакантно.

— Зачем?

— Это самое безопасное для вас предложение. Посидите в замке, покомандуете игроками. Сплошное удовольствие. А когда все закончится, спокойно вернетесь к обычной жизни. Ну, как?

— Мне говорили — есть пара вакансий? Или вторая тоже предполагает отыгрыш за кого-то из местных?

— Нет, вторая сопряжена с некоторой опасностью. Поэтому, я не хотел бы о ней говорить вот так сразу.

— Что с жизнью неигрового персонажа? Они ведь умирают насовсем?

— В игре нельзя умереть «насовсем». Их сознания погружаются в глубочайший сон. Если такое случится… это как моргнуть, но открыв глаза увидеть, что прошло больше времени, чем несколько мгновений.

— Я не хочу терять часть своей жизни на моргание.

— Вы ничего не потеряете, ведь… хмм… так дело не пойдет. Я не могу объяснить, не рассказав всего, а вы не хотите принимать мои слова на веру, ведь так? Ладно, придется вас просветить немного.

Король несколько секунд смотрел в никуда.

— Тридцать лет назад, я работал в одной из малых лабораторий очень большого НИИ. Нам поручили проект фантастический, почти невозможный. Потому средств на исследование выделялось мало, и руководящие должности занимали сотрудники без больших стремлений. Они проводили работы спустя рукава, никто не ожидал значительных результатов в ближайшие несколько веков, а то и позже… Тем больше было удивление, когда мы их получили.

Мы изучали процесс анабиоза. Сложные связи организма разрушались, подопытные умирали. Нам даже до мышей было далеко… Естественно молодой специалист, которым я тогда был, бредил великими открытиями. Меня манили вещи сложные, но хотя бы достижимые. Потому в свободное время я занимался работой, не связанной с анабиозом. Я изучал кубиты, искал возможность их наблюдения. Я мечтал создать управляемый механизм их стабилизации. Разумеется, я не надеялся, что это получится, но сами исследования должны были стать пропуском в более серьезные лаборатории.

Мне помогал… ладно, обойдемся без имен. Скажем так, один из старших сотрудников нашей лаборатории был достаточно умен, чтобы снискать себе славу гения. К сожалению, он верил в существование торсионных полей, и что совсем уж плохо — считал, что область их взаимодействия может быть описана, как отдельная совокупность измерений — торсионное пространство. Мысль о многомерности вселенной, в некотором роде удобна — отличный способ прикрыть ошибки теорий и экспериментов, а заодно выбить новое финансирование. Да уж, многое в науке допустимо, но рассуждения о торсионном пространстве ему не простили — сослали в нашу лабораторию. На время.

Тем не менее, он был очень умен. О таком наставнике я мог только мечтать, с ним мы провели далеко не один эксперимент. Однако, от нас требовали если не работать в направлении изучения анабиоза человека, то хотя бы маскировать свою деятельность. Так или иначе, однажды мы обнаружили, что создали нечто совершенно удивительное. Это был не анабиоз — мы создали стазис. Причем, что удивительно, он действовал исключительно на биологические системы, да и то не на все. Мышь погружалась в стазис, а вот червь — нет. Прошел год, прежде чем нам разрешили провести эксперимент на человеке. Он оказался почти удачным.

Мы погрузили подопытного в стазис на сутки. Когда вывели его из стазис-поля, он был на грани помешательства. Оказалось, он все это время был в сознании. Один в непроглядной тьме. Эти сутки сильно его изменили. Почему он не прекратил мыслить? Мы не могли понять, ведь все биологические процессы были остановлены. Мы искали способ подавить любую активность, хотя мой коллега и смеялся над этим. Он искренне верил, что сознание переходит в торсионное пространство, что сама наша личность зарождается именно там. На него косились, но терпели. Когда нам таки удалось изменить настройки генератора, и добиться полного подавления процессов мышления… он не выдержал насмешек — покончил с собой. Мы презирали его слабость, но стоило позавидовать. Ведь ему повезло избежать нашей судьбы...

Мы продолжали исследования. Открытие тысячелетия дразнило нас, манило своей близостью. В одном из опытов мы одновременно погрузили в стазис две группы: одна — с подавлением мышления, другая — без. Представь наше удивление, когда вторая группа начала утверждать, что вместо темноты они видели разные картины, образы. И у всех — одни и те же. Мы выяснили, что эти образы порождались первой группой. Их страхи, мечты, надежды… они принимали зримый образ в той темноте. Мы подавили сознательное мышление, но они все равно видели сны.

Штат сотрудников, изучавший биостазис, уже был немал, а затем разросся в несколько раз. Выведывание секретов, построение устойчивых мнемоструктур в пространстве мнимого восприятия, обратное влияние на сознание — много чего хотели добиться… В конце концов, некий умник решил поместить в пространство мнимого восприятия какого-то сумасшедшего, считающего себя магом. Мы смеялись, но результат был получен.

Одна из малых лабораторий (вроде той, где я прежде пытался создать анабиоз человека), сумела доказать существование мнимой энергии, которая вырабатывается сознанием. Они сумели измерить ее количество, сумели стимулировать ее производство, если можно так выразиться. Сумели насытить ею одно из сознаний — тот безумец, над которым мы смеялись. Маг, с позволения сказать. Его раны заживали чуть ли не на глазах, он был сильнее, быстрее, живучее обычного человека. Эффект оказался временным, а слишком частая накачка приводила к, своего рода, «усталости» сознания. Короче говоря, тот маг вскоре умер.

Эксперименты сменяли друг друга, а проблема не решалась. Тогда то и был создан проект «Игра». Развитие должно идти естественным путем, и поэтому необходимо создать среду, в которой это было бы возможно. К тому же люди разные, у кого-то есть потенциал, у кого-то нет. Фэнтези, мир меча и магии походил больше всего. Мы создали все, что ты видишь вокруг. Пригласили уйму людей, сказали, что это тестирование виртуальных технологий. Результаты оказались неудовлетворительными. Им предложили отыгрывать торговцев, воинов — всех тех, кого игроки называют неписями. Разумеется, с сохранением полной секретности. Система следит за этим очень чутко. Каждый, кто узнает тайну игры, автоматически получает особое звание — Посвященный. Это отражается в зале достижений, и мы его находим, договариваемся, поручаем вполне конкретное задание. Нам пришлось усыпить, хммм… какое-то нехорошее слово… лучше скажем — погрузить в сон нескольких особо разговорчивых. Когда все закончится, мы объявим о какой-нибудь проблеме, и тихонечко все прикроем. Все, кто погружен в сон, вернутся к нормальной жизни. Все будут счастливы. Люди станут кем-то большим, это будет новый шаг на пути к совершенству, новый виток эволюции.

«И почему мне кажется, что вернуться из этого сна можно будет не раньше второго пришествия?»

Марк не верил, в счастливое избавление от работы «сервером».

— То есть вы сделали игру, чтобы развивать человечество? — Марк старался убрать из голоса скепсис, но ему это не удалось.

— Поймите правильно, я обеими руками за! Это то, чего я хочу. Но есть те, кто, прикрываясь выгодой государства, ищет благ для себя. Цель всего этого — четыре игрока, способные развивать свои способности не только здесь, но и в реальном мире.

— Посвященные?

— О, эти просто знают для чего все устроено, но любой игрок, достигший сотого уровня, подойдет. Мы провели расчеты, сделали градацию уровней по количеству производимой энергии. Она видна под обозначением Магия. Иначе говоря, цифра возле этого показателя и определяет уровень, никак не наоборот. Вы в курсе особенностей набора уровней? Нет? Ну ладно. Его мало просто получить, нужно еще и закрепить. Печать совершенства  — так мы назвали поощрительный эффект за переход на новую ступень по шкале. Если он длится десять секунд — все отлично — уровень выдаваемой энергии стал больше. Если только пять — это временное увеличение, и скоро вырабатываемое количество энергии вернется в норму. Сотый уровень является показателем того, что объект способен прогрессировать и развиваться не только в игре, но и в реальности. Здесь — в этом мире — единицы магии увеличены в сто тысяч раз. И нам, слава богу, удалось создать механизм блокировки. Иначе бы ни за что не запустили проект. Мало того, что в мире расплодилась бы целая уйма сверхлюдей, так еще и контролировать четырех сотых было бы целой проблемой.

— Тогда, вторая вакансия, о которой шла речь...

— Посвященный, — король помолчал. — У нас есть несколько адекватных, которые не подверглись подавлению сознания, но их лояльность под большим сомнением. Не скрою, человек, сумевший получить первый уровень в первый же день, очень заинтересовал нас, но право выбора я оставляю вам. Ведь заставить совершенствоваться кого-то против воли невозможно.

— Проспать все, или стать кем-то значимым? Выбор очевиден — я дойду до сотого уровня.

— Не торопитесь делать столь опрометчивые заявления. К тому же не проспать, а стать бароном.

— С первым уровнем долго ли я проживу?

— Думаю, да. У всех, кто отыгрывает местных, уровень стабильно растет. Мы накачиваем ролевых персонажей энергией непрерывно, чтобы игроки их не поубивали поголовно. Но в тоже время аккуратно, чтобы избежать неприятных последствий. И чем больше ваше влияние в игровых реалиях, тем больший уровень мы будем поддерживать искусственно.

— Не проще ли было сделать местных бессмертными? Чтобы они возрождались, как игроки?

— Видишь ли, для теста мы отбирали самых фанатичных игроков. Фактически их одержимость играми достигла того уровня, когда это нужно называть психической патологией, а не увлечением. Увы, мы не сразу поняли свою ошибку. Чтобы увеличить количество производимой энергии нужно переступить через себя, через свои страхи и боль. Сделать нечто за гранью, поставить на кон жизнь. Эти же деятели совершенно лишены чувства реальности. Они не чувствуют страха, их эмоции не реагируют на опасность так, как у нормальных людей. Чтобы заставить их немного переживать, относиться к происходящему серьезно. Чтобы они стремились выжать из себя все, и тем самым развивались, увеличивали количество производимой сознанием мнимой энергии, мы оставили им одну жизнь. Ну, и припугнули: кто знает, что происходит с сознанием, которое подавляется не изначально, а после игровой смерти? Хотя, как по мне, с этим делом перестарались. Большинство вообще бросило прокачку, сидят себе мастерят поделки. Ведь развитие профессиональных навыков тоже стимулирует развитие, помогает повышать Магию, а значит и уровень.

— Почему мне это рассказываете? Проще ведь припугнуть.

— Разве ты заядлый геймер? И тебя совсем не пробирает от вида игровых монстров? К тому же, первый этап программы — привлечение игроков — мы выполнили. Десятки тысяч людей погружаются сюда, но развиваются, к сожалению, куда меньше.

— Постойте, но цены на капсулы и эта до жути долгая обработка результатов тестирования перед выдачей ключей. Вы могли бы просто раздаривать капсулы направо и налево, и...

— И кто бы тогда ими пользовался? Даже дети считают, что бесплатный сыр только в мышеловке. Люди мыслят, как стая: «Куда все, туда и я. По-настоящему ценные вещи — те, за которые стоит побороться — так просто никто не отдаст. За все нужно платить. Никто не думает о людях в целом, только о себе». Эти стереотипы очень сильны. Поступи мы по-другому, ничего бы не получилось.

— Да и так ничего бы не получилось, если бы работодатели не требовали… Так это ваших рук дело? Весь этот ажиотаж с большей зарплатой для тех, кто посещает виртуальность?

— Есть же умельцы, да?

— Но как?.. Хотя… — мысли Марка вертелись с лихорадочной скоростью. Он вдруг вспомнил, как выполнил скрытое задание от Астара. Вспомнил, как тот заставил Марка добровольно подставить голову под меч. «Недостаток информации. Неверный посыл, приведший к неверным выводам… если учесть ситуацию в которой оказались тестеры, то ярость Сихарда понятна. Вполне естественно, что человека, застрявшего в игре злят беспечные игроки, которым не нужно заботиться о том, чтобы не сболтнуть лишнего; которые могут просто наслаждаться игровым процессом в их тюрьме… Вот оно как...» — Мелкие организации подражают крупным корпорациям. А этих вы сами заставили суетиться… Это был инсайдер? Вы сделали фальшивую утечку информации, верно?

— Да, и потом «предатели» исчезли.

— Уснули беспробудным сном в хрустальных гробах?

— Не нужно сравнивать капсулу с гробом, тем более хрустальным, но направление мысли верное. Как догадались?

— Я — финансист. Подобный трюк очень редко, но применяется в биржевых играх, когда нужно направить спрос или предложение в определенную сторону.

— Вот как? Тогда ты должен понимать, что передавалась информация далекая от реальности, и о том, что ты узнал, болтать на каждом углу не следует.

— А игра? Ее называли провальной, но я смог найти скрытый механизм получения награды. Если составить какие-нибудь справочники, или давать подсказки...

— То достижения будут слишком легкие, и развитие игроков будет куда труднее. А насчет скрытого механизма — это про монстра по имени Хирар? Извини, если разочарую… не против перейти на ты? — Марк мотнул головой, какие уж тут возражения. — В общем, твоей заслуги тут нет. Все, что есть в этом мире, создано из той самой энергии. Каждый игрок — ее источник. Чем больше игроков, тем лучше проработка мира, тем больше монстров, и волшебных трав, камней и прочего. Тем больше игра становится похожа на игру. Нельзя создать что-то из ничего. Система должна иметь ресурсы, чтобы развиваться.

Марк старательно запоминал информацию, чтобы позже проанализировать.

— Чтобы развиваться и расти в уровнях, тебе придется страдать, рвать жилы ради каждой новой капли этой энергии. И ты готов пойти по этому пути?

«Как будто у меня есть выбор. Делать меня неписью, и рисковать утечкой информации? Проще усыпить в капсуле...»

— Конечно. Когда смените мой статус?

— Система уже должна была это сделать, — король достал из стола зеркальце, вытянул его перед Марком. — Ну, что? Видишь?

— Да, ромб возле имени. А почему он черный?

— У каждого посвященного свой цвет, — зеркало стеклом вниз легло на стол. — Система дает за это звание определенные бонусы. Каждому посвященному свои, уж не знаю, что она принимает в расчет...

— Как лояльно настроенному сотруднику, мне никаких бонусов не полагается?

— Пожалуй, один я тебе дам, — король усмехнулся. — Пойдем.

Он отодвинул край одного из многочисленных гобеленов, открыл скрытую за ним дверь. Короткий спуск по лестнице закончился комнатой. В ней стояло нечто накрытое тканью.

— Это — финальная цель игры. Четыре зеркала. Если воспользоваться ими для выхода из игры после достижения сотого уровня, система не станет блокировать источник энергии в твоем сознании.

— Зеркала Арона?

— Да. Арон — мое имя. Посвященных больше четырех, и ты самый младший по уровню. Понимаешь? Это знание — мой тебе подарок. Разве я могу дать тебе что-то лучшее, чем хороший стимул?

Марк промолчал. Не в его положении ставить условия. Что сделают с теми, кто не войдет в четверку первых, он и так догадывался. Обратно шли молча. В кабинете Марк задержался у стола. Взял зеркальце, осмотрел свою метку, но никакой информации не получил. Слишком плохого оно было качества. Словно бы случайно, повернул его так, чтобы в отражении увидеть короля, и тут же положил на место. В зеркале отразилось всего несколько строчек:

Неигровой персонаж.

Уровень — 124

Имя — Арон

Раса — Вечный

В приемную король не вышел, просто пожелал успехов в развитии. За дверью ждал гвардеец. По дороге к выходу Марк посматривал по сторонам, но без энтузиазма. Он думал о том, что одному в этом мире многого не добиться, а путь в два лучших клана ему заказан, ведь их возглавляют другие посвященные. Они — конкуренты. К ним стоит обратиться с предложением союза, но не теперь. Марку нужна была сила, которая бы поставила его в один ряд с Энсайрой и Талледом. И он знал, где ее искать.

Бродить по столице было интересно, но львиная доля удовольствия пропадала, из-за свалившихся на голову Марка проблем. Он не останавливался посмотреть на новые доспехи и оружие, созданные столичными мастерами. Не восторгался характеристиками нового звания, когда проходил мимо, вывешенных для рекламы, зеркал. Его не впечатляли возможности игроков большего уровня, которые тащили на себе невероятно тяжелый груз, или перепрыгивали плотные скопления других игроков. Демонстрации способностей и навыков в больших дворах различных школ магии и воинского боя также оставляли его равнодушным.

Больше часа Марк потратил, пока не увидел то, что его заинтересовало по-настоящему.

— Если не станешь платить, я сдеру с тебя шкуру! — игрок в черных кожаных доспехах угрожал гоблину-торговцу.

— И тогда ты узнаешь, что такое настоящая боль, — злость в словах торговца плескала через край. — Палачи столицы — самые лучшие, можешь быть уверен!

— Да? — игрок рассмеялся. — Только что будут делать твои палачи, если я не стану заходить в эту игру? Ты же в курсе, что все вы всего лишь кусочки кода, набор пикселей, вы — обычные неписи. Я исчезну, и буду спокойно жить в настоящем мире, а вот ты — сдохнешь. И уже навсегда.

— Тогда мы сыграем вничью. Я исчезну из этого мира, но и ты тоже.

— Я исчезну. Мои друзья останутся. Нас — игроков — больше с каждым днем. Через несколько дней тут появятся десяток моих товарищей. А через месяц их станет еще больше. Понимаешь? Вас почему-то не могут клепать пачками, а вот повырезать легче легкого, особенно если сделать все грамотно. На каждого из игроков по одному удару, за одно убийство. Реального вреда ведь никакого. Мы убьем вас. Одного за другим. Так что, ты думай, думай! — игрок ткнул пальцем в лоб гоблина. — Вечером я вернусь. Либо ты начинаешь платить нашему клану, либо умираешь. Решай, дубина!

Игрок ушел, бросив мимолетный взгляд на Марка.

— Поздравляю, у вас проблемы, — улыбнулся гоблину Марк. — И я говорю не о клане, который решил заняться рэкетом.

— Тоже пришел пугать?! — взвился гоблин. — Тогда я отвечу тебе так же, как и предыдущему — вали отсюда, тупой бессмертный! Играйтесь в свои игры в другом месте!

Марк удивился, не такой реакции он ждал, ведь гоблин должен видеть его новоприобретенное звание.

— У тебя нет зеркального взгляда?

— Нет, и что? Он мне не нужен!

— Тогда, возьми зеркало. Оно у тебя наверняка есть.

— Еще бы не было. Может где-то есть сапожники без сапог, но я еще не видел ни одного мастера стекольщика без зеркала, — гоблин достал из-под прилавка тяжелую металлическую раму, в середине которой притаилось маленькое стеклышко. С кряхтением поставил его на стол. — Смотрись и проваливай!

Марк вздохнул.

— Я просил зеркало не для себя. У меня возле имени забавный такой ромбик появился.

Гоблин испуганно встрепенулся. Осторожно поднял противоугонное зеркало так, что Марк увидел в отражении глаз мастера. На большее размеров стекляшки не хватало.

— Ты — Посвященный… — гоблин испуганно оглядывался. — Иди отсюда. Никому не говори, где ты им стал. Умоляю, уходи. Уходи же!

«Похоже, за болтливость их действительно наказывают.»

— Не нужно так пугаться. Я только что от короля, он рассказал мне много интересного. И знаешь что? У нас большие проблемы. И говоря у нас, я имею в виду себя и таких, как ты — тех, кто притворяется неписями.

— Тише, — испуганно зашипел гоблин. — Не хватало, чтобы еще кто-то это услышал. Что тебе нужно? Оставь меня в покое, я стараюсь жить тихо, никаких правил не нарушаю. Я...

«До какой же степени можно бояться?»

— У вас есть кто-то вроде лидеров, кто имеет уважение других, и может говорить не только от своего имени? Во время теста вы создавали кланы или еще что-нибудь подобное?

— Я тебя понял, — еле слышно говорил гоблин — есть такие. Жди тут, я их приведу.

— Ты так трясешься от страха, что королевский дворец скоро обвалиться. Ты ведь хочешь усвистать отсюда, я прав? Отведи меня к такому человеку, который мне нужен и беги куда хочешь, — «Блин, он ведь видел, что я всего первый уровень...» — а если надумаешь драпануть прямо сейчас, то… Напоминаю — я только что вышел из дворца, где разговаривал с королем. Думаешь, сможешь спрятаться от системы?

— Система не всемогуща, даже у нее есть… — гоблин схватился за рот руками. Зрачки больших глаз расширились от страха.

— Веди меня к нужному человеку, и я забуду о том, кто только что проговорился.

Гоблин побросал вещи под прилавок, закрыл ставни встроенного в дом магазина. Он шуршал внутри какое-то время, а после затих. Через минуту Марк уже начал думать, что гоблин все-таки решился на побег. Через две — маленький зеленый человечек с непропорционально большой головой вышел. В руках у него было нечто, замотанное в тряпку. Точно в такой же Марк относил Астару каменные цветы, сделанные Вастисом.

Путь был недолгим. Не прошло и десяти минут, как гоблин привел Марка к дому без вывесок и прочих украшательств. Это было место для жизни и только.

«Он может позволить себе держать магазин отдельно от места жительства, или вообще не работать?» В Намайре даже те, кто входил в состав городского совета занимались каким-то ремеслом. Еще в первый день, вызнавая все о зеркалах на центральной площади, Марк узнал, что картограф Кинорд — один из городских управителей. И только лишь такие же члены совета могли повышать очки репутации сразу у всего города. В столице стоял дворец короля, потому существование, каких быто ни было, органов, влияющих на репутацию всего города, казалось Марку сомнительным.

На стук гоблина вышел насупленный орк, в цветастом халате. В ухе у него висела серьга — серебряная цепочка, оканчивающаяся драгоценным камнем в форме кинжала. Марку такие украшательства претили, но этот лженепись от бедности явно не страдал.

Гоблин молча передал орку обмотанное нечто — зеркало, судя по форме — и быстро ретировался с опущенной головой.

— Ты кто? — орк прищурился. — Посвященный? Проваливай!

— Нужно поговорить.

— Ты плохо слышишь? — горловой рык производил впечатление. Этого Марк не мог не признать. Тем более веско прозвучало после этого сказанное тихо, но с угрозой слово. — Проваливай.

— Даже если у меня вопрос жизни и смерти? — Марк улыбнулся. — Вашей жизни и смерти.

Орк дернул губами раз, другой. Покосился на сверток, полученный от гоблина. Аккуратно его размотал. Помимо зеркала там была записка. После прочтения нескольких строчек, глаза орка резко дернулись к лицу Марка, потом мазнули выше головы, и снова опустились к записке.

— Ты хочешь говорить с лидерами, — орк шумно втянул воздух разошедшимися, словно крылья, ноздрями. «И кто им такие черты лица придумал? Вездесущая безликая система?» — У нас нет никого такого. Каждый сам по себе.

— Но есть те, чье мнение уважают. Те, кто достиг большего уровня, в конце концов.

— Скажи мне, что у тебя за дело, и я подумаю, стоит ли звать кого-нибудь еще.

— Одна голова хорошо, а… ну, скажем, пять — гораздо лучше.

Могучая грудь орка натянула яркие одежды, намекая, что такой наряд не основной для этого персонажа. По лицу пробежала мимическая волна. Челюсть задвигалась, будто пережевывала что-то, а губы, из которых торчали вверх два изогнутых, в палец длиной, клыка, сжались, в попытке утаить терзающий их владельца гнев.

«Он будто хочет вцепиться мне в глотку. Откуда такая дикость?»

— Заходи, — орк посторонился, пропуская Марка в жилище. Отвел в гостиную. — Иллас!

— Да, милый, — заглянула симпатичная женщина человеческой расы. Поверх платья на ней был фартук, на плече полотенце.

— Выдай там кому-нибудь задания. Пусть отнесут приглашения Валдару, Конкель, Гибаррху, Светочу и Ситоции. Только ограничение на срочность выставь, и объясни куда бежать, без обычных подколок.

— Что-то серьезное?

— Посмотри на нашего гостя. Внимательно.

Женщина прищурилась. После недовольно бросила полотенце на стул.

— Вечно, ты всякую дрянь в дом тащишь!

— Иллас!

— Да иду я, иду.

Женщина вышла из дома. Вернулась через пять минут, и скрылась в глубине жилища.

— И часто вы по мелким поручениям игроков гоняете?

Марк не рассчитывал получить важные сведения, пока не соберутся все приглашенные. Но не тратить же время впустую?

— Часто. Для чего вы еще нужны?

— А вы?

— Хо! Мы — будущие миллионеры! У нас контракты на работу здесь. Плюс, мы копим золотишко. Однажды откроется обмен здешних денег на реальные, а ежедневное посещение игроков достигнет таких показателей, что нам разрешат иногда вылезать из капсул. Поверь, нам будет, куда потратить накопленное. Хотя даже не это всех привлекает. Пока мы лежим в биостазисе, никто из нас не стареет. Мы заняты любимым делом, все счастливы! Вечная жизнь, наполненная счастьем — это почти рай!

— Угу, — покивал Марк — то есть все, кто тут изображает из себя неигровых персонажей, создает иллюзию существования искусственного интеллекта, все вы… здесь добровольно?

— Конечно! Разве может быть иначе?

— Понятно. Вы так любите этот мир, что люто смотрите на каждого игрока вокруг. А в Намайре я увидел женщину, которая горевала по потерянному ребенку. По ее словам, это случилось три года назад. Как раз во время тестирования. И ее муж, похоже, начал сходить с ума. Ну, разумеется, они решили остаться в игре. Как я только мог в этом сомневаться? Или мастер по камню, который до недавнего времени прозябал на рудниках. Он до сих пор сжимается в комок, когда слышит о палачах. Он, конечно же, тоже, совсем не хотел выходить. Или...

— Довольно! — орк больше не улыбался. Из-под тяжелых надбровных дуг, недобро сверкали желтые глаза. — Мы ненавидим игроков, которые веселятся, когда мы вынуждены трястись от страха, и думать: «Не отошел ли я сейчас от своей роли? Не дал ли повода системе обрушить на меня кару? Не стал ли я причиной появления Посвященного?». В любой момент нас могут отправить в небытие, и никто, даже этот твой гребаный король, не знает, что нас там ждет, и сможем ли мы после этого вернуться в сознание! Это ты хотел от меня услышать, Посвященный?! Хочешь посмеяться над нами? С какими угрозами ты к нам пришел?

— Приходил кто-то еще?

— Нас пыталась подмять под свой клан четырехлапая Посвященная курица! Теперь это пытаются сделать сосунки из «Черной руки», но мы не согнем спину ни перед кем! И те, кто придут, скажут то же самое!

— Ну, я и не предлагаю вам спину гнуть.

— Тогда чего ты хочешь? — прорычал негостеприимный хозяин.

Марк промолчал.

«С тобой одним я это обсуждать не буду. Но, по крайней мере, я выяснил, что вы действительно заложники системы, а тот разговор Астара и Кериды не является хорошо разыгранной сценкой. Строить из себя всезнающего умника опасно, но иногда этот блеф помогает получить столь необходимую информацию»

Орк косился, но не стал требовать, чтобы Марк выложил все прямо сейчас.

Примерно через четверть часа, пришел первый из приглашенных. Марк не знал его имени, а орк не называл. Хозяйка, усадила лысого мужчину с торчащими в стороны ушами за стол. Поставила, пред ним тарелку с вкусно пахнущим рагу. Орк уселся рядом, но ему женщина с недовольным лицом вынесла на тарелке прямоугольный кусок угля. Марк с трудом опознал в нем пережаренную гренку. Орк тихо зарычал, пристукнул по столу кулаком, с зажатой в ней вилкой. Но встретив поднятую в вызове бровь женщины, состроил делано-безразличную мину и принялся хрустеть угощением.

«Они находят время для такого балагана, даже вися на волоске от гибели. Забавные мы существа — люди.»

Остальные четверо пришли почти одновременно. Дворф, женщина-полуэльф, низкорослый гоблин совершенно черного цвета и неизвестной расы старик с длинной бородой и крестообразными зрачками.

После демонстративно-медленного перекуса, и болтовни о всяких игроках-неудачниках, которым навесили интересные оскорбительные, но, безусловно, заслуженные метки за выполнение заданий. Марк понимал, что камни бросают в его сторону, но не обращал на это внимания.

«Посмотрим, что будет с вашим настроением после нашего разговора.»

— Итак, — собрание соизволило, наконец, начать разговор. — Что тебе нужно, Посвященный?

«Демонстративно не называют меня по игровому имени? Ну-ну… Я тоже могу использовать ярлыки.»

— Скорее, что вам нужно. Король сказал, что вы все — патологические игроманы. Задроты, если я правильно помню, как это называется, — улыбки собравшихся померкли. — И, чтобы простимулировать вас на свершения, вас сделали смертными. Это правда?

— И что с того? — нахмурился дворф. — Думаешь, сможешь нас убить? Угрожать нам уже пытались и...

— У Арона сто двадцать четвертый уровень.

— Что? — сбился с мысли дворф.

— У Арона, — повторил Марк медленнее — сто двадцать четвертый уровень.

— С чего ты это взял? Как это… нет, но с чего ты взял? — дворф выглядел растерянно.

— О! Вам стало интересно? — Марк улыбнулся. «Они не дураки, и если им скормили ту же сказочку, что и мне...».

— Отвечай! — рыкнул орк.

— Тише Кархгул, — лысый с торчащими в сторону ушами, выглядел самым спокойным. — Ты знаешь, для чего создана игра?

— Арон рассказал мне про некую энергию, которую они хотят получить, и что для этого нужны игроки, достигшие сотого уровня.

— Верно. Потому что это — минимальный уровень для стабильного развития способностей в реале. Если не блокировать их на время выхода, то начнется настоящий хаос. Но я лично склоняюсь к тому, что после достижения сотого уровня их уже нельзя будет заблокировать. Когда с нами разговаривали, — лысый запнулся — уже после, того, как закрыли здесь, инструктора говорили, что им нужны четыре сотых. Возможно, это совпадение, но на армейском жаргоне груз сто — это оружие[1]. Им нужны те, кто станет этакой заменой ядрен-батону. Если бы Арон был настолько высокого уровня, никто бы не позволил ему тут оставаться.

— Оружие, да? Я не знаю, зачем им нужны такие игроки, но в бред про помощь человечеству не верю. Я и во всю эту чушь про некую энергию не сильно-то поверил. Нельзя часто накачивать людей ею? И что? Когда это кого-то останавливало? Гуманизм? Серьезно? — Марк оглядел лица собравшихся. Настороженные, тронутые печатью тревоги. — Однако, если хоть на миг допустить, что это правда… Если предположить, что эта энергия существует… Почему Арон не покидает игру? Потому что не хочет? Или потому, что не может?

— О чем ты? — подозрительно спросил орк.

— Я в той же заднице, что и вы. От моей капсулы получили странный сигнал, меня погрузили в этот их беспробудный сон, и перевезли на базу. Точнее на объект. Все бы ничего, но я использовал взломанный ключ. Понимаете, к чему веду? Либо я дорастаю до сотого уровня, либо меня усыпляют. И, честно говоря, я этого боюсь, потому как в гуманизм государственной машины не верю абсолютно.

— Хм, ну и дорастай себе. Ты ведь бессмертный, что нам до твоих проблем? Своих хватает.

— А вот тут, я перейду к ответу на вопрос нашего гостеприимного зеленокожего хозяина. Я попросил о сотрудничестве, чтобы не стать еще одним бессознательным болванчиком, и меня отвели в зал для погружения сотрудников. Там была одна странная штука — прозрачная капсула. Я поначалу подумал, что это какой-то голопроектор, который изображает силуэт тела, и подсвечивает активность нервной системы. Но заметил определенное сходство тех телесных контуров с Ароном. Сто двадцать четвертый уровень и он до сих пор в игре. Вас потихоньку накачивают энергией, якобы для защиты от произвола игроков, но вы же понимаете, — Марк посмотрел по очереди на каждого из них — лишних подопытных не бывает. Кто знает, можете ли вернуться вы? И если сейчас это еще возможно то, что произойдет с вами позже? Не превратитесь ли и вы в кисель со сверкающей сетью нервов?

Марк видел, что они хотят ему возразить, но не решаются. Он знал, что полдела провел успешно. «Осталось их дожать»

— И я предлагаю вам выход.

— Какой? — лысый сохранял видимость спокойствия, но руки его выдавали. Он вертел в руках то нож, то вилку, то монетку, перекладывал их с места на место и начинал сначала.

— Поднимайте уровни. Сражайтесь с монстрами на грани жизни и смерти.

— Слишком рискованно, — лысый поджал губы — монстры, которые появляются в игре, не созданы мастерами графики. Это кошмары тех, кто погружен в сон внутри капсул. Потому предсказать на что способен тот или иной монстр невозможно. Ты увидишь русалку, а она взлетит плюнет на тебя огнем или еще что-нибудь отколет. Я видел монстра, на вид чистый слон, а из хобота вылетает жало, мгновенно парализует и выкачивает жизнь с бешенной скоростью. Вот откуда у слона жало в хоботе может быть? Кошмары иррациональны, и потому непредсказуемы.

— Но в игре они постоянны, верно. И если ты знаешь, что он вытворяет, то будешь к этому готов.

— Но тогда прирост в уровнях будет гораздо медленнее продвигаться.

— Иначе говоря, вам нужен человек, который будет разведывать способности монстров, разрабатывать тактику, но не открывать суть ее до самой битвы. Вам нужен рейд-лидер, который подготовит отдельные маневры для небольших групп. Такие, чтобы учесть все возможные ситуации, и их развитие. Вам нужен такой человек, который относился бы к вам со всей серьезностью и не рассматривал даже одну единственную смерть, как допустимые потери. При этом, он не должен быть таким же чокнутым геймером, как вы. Иначе, зная заранее обо всем, он сам будет хуже расти в уровнях. Вы должны доверять этому человеку, а это возможно только тогда, когда он в том же положении что и вы. Ну, а если он окажется на вершине, и будет одним из четверых, то безусловно сможет повлиять на ситуацию снаружи, и не станет забывать тех, кто ему помогал. Иными словами — вам нужен я.

— Ты разбираешься в тактике? — орк впервые за вечер выглядел нормальным, а не психованным типом.

— Полагаю, вы достаточно способны, чтобы научить меня. Да, и признайтесь честно. Вы ведь игроки до мозга костей, неужели не хочется вернуться к славным битвам, особенно в такой удивительной игре? Ни капли не тянет? Сердце не ноет?

Они переглядывались, и Марк видел — он сумел. Они уже в его руках.

— Не мог бы ты выйти? — лысый был взволнован. — Нам нужно посовещаться.

— Конечно. — Марк не скрывал улыбку. — Подожду на улице.

Возле выхода его остановила Иллас.

— Это правда? То, что ты рассказал — правда?

— Я не надеюсь, что мне поверят на слово. Если есть кто-то, кто может попасть к Арону и незаметно проверить его уровень, вы убедитесь сами.

— Такой человек есть, даже не один… И ты действительно поможешь нам, если выберешься?

— Если скажу, что в момент, когда стану игроком сотого уровня и выберусь отсюда, ваш кошмар закончится — это будет ложью. Я не могу дать таких гарантий, — женщина погрустнела. — Но то, что сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь — это правда.

Рука Иллас отпустила, оставшийся без пары, ржавый наруч. Когда она закрывала за ним дверь, из дома раздался голос орка:

— Не знаю как вас, а меня этот тип пугает. Будто я начинаю танцевать на его ладони.

Марк посмотрел на небо.

«Странно. Впервые в игре я смотрю на небо. Эти облака, синь, солнце… Можно ли достать до них здесь? Можно ли получить такой навык, который позволил допрыгнуть или долететь до верхушки этого мира? Я хотел пойти на служение к влиятельному графу, но стал служителем короля. Прогресс на лицо, хотя… как был слугой, так и остался. Эти игроки, ставшие заложниками игры — мой трамплин к вершине. В игре сложно получить информацию, но разве есть лучший и более подробный источник ее, чем те, кто видел первые дни этого фальшивого мира? Разве есть лучшие воины и ремесленники, чем они? Все открытые профессии, все навыки, которым можно обучиться только лишь долгими усилиями по прокачке репутации и накапливанию игровой валюты… Научить меня всему этому в их интересах. Для них это буквально вопрос жизни и смерти. Ведь если их рейд-лидер падет во время боя, а они не будут знать подходящей тактики, то отправятся следом, с той лишь разницей, что я воскресну, а они нет. А если не будут сражаться, под угрозой окажется их реальная жизнь. Конечно, все это писано вилами по воде, но перестраховаться лучше, чем игнорировать эту возможность...»

Марк еле сдерживался, чтобы не засмеяться от восторга. Он казался самому себе читером, баловнем судьбы, везунчиком, каких свет не видывал.

«С другой стороны, я заставлю их расти в уровнях. Чего и хочет мой новый работодатель. Выгода со всех сторон. Конечно, они могут обратиться и к другим Посвященным, но не зря же они их так ненавидят?

Я ведь фактически их использую, пользуюсь их страхами, надеждами, мечтами стремлениями ради достижения своей цели. Это ведь совершенно несправедливо… Но почему же я так уверен, что они будут рады этой несправедливости?

Когда жизнь наносит апперкот, выбивает из колеи, это не только удар, от которого голова идет кругом, но и шанс, возможность сменить дорогу.»

Позади Марка открылась дверь. Оттуда показалась лысая голова, с торчащими ушами. Человек приветливо улыбнулся, дернул бровью, предлагая войти.

За столом все выглядели возбужденными. В блестящих глазах и широко надутой груди орка виднелась гордость, с легкой примесью хвастовства. За хитрым прищуром дедовских глаз с крестообразным зрачком пряталась стальная твердость и толика одобрения. Женщина полу-эльф улыбалась, накручивая на палец светлый локон. За ее показательно расслабленной позой таилось предвкушение. Дворф демонстрировал крупные и внушительные, словно каменные бруски, зубы. Глаза его то и дело перескакивали с одного члена собранного совета на другого, отчего возникало опасение за его психическое здоровье. Черный гоблин, которого прежде почти не было видно, стоял на столе, и смотрел в потолок. О чем он думал, что чувствовал… было совершенно не ясно. Лысый стал возле своего места, глаза его были широко раскрыты, в них плескалась растерянность, словно он не верил в происходящее. Несколько раз он стукнул костяшками по столу, и, набрав воздуха в грудь, будто перед прыжком в прорубь, выдохнул:

— Мы согласны.

[1] Светоч ошибается. «Груз 100» означает не оружие, а боеприпасы